Мой друг Роджер не типичный американец хотя отравился в путешествие по американской схеме: выйдя на пенсию и продав свой дом. В отличие от типичных американцев с их ослепительной дежурной улыбкой и занимательными беседами исключающими разговоры о политике религии и сексе. Он эксцентричен. В одно мгновенье готов поработить весь враждебный мир, а в другой момент это провинившийся школьник. С ним можно общаться без дистанции и маски. Он может кричать повергая всю якорную стоянку в ужас. Заставляя яхтсменов задраив все люки укрыться внутри своих яхт и аккуратно прислушиваться к происходящему снаружи. Он вопит словно опрокинул на себя котел кипятка или обнаружил в трюме дракона или узнал что Америка начала войну. Но причиной его гнева обычно оказывается невозможность включить компьютер или подгоревший ужин. Все кто его хорошо знают не боятся и не спешат на помощь и не прячутся в укрытия а я отношусь с нежностью к человеку не маскирующему свои истинные чувства. Ему как большому артисту нужен всплеск и выброс эмоций. Он художник кухни и вообще очень интересная личность.
Его жена Норма - акушерка проработавшая всю жизнь в роддоме почему то в среднем возрасте решила что способна влюбиться только в мужчину с личным самолетом. После знакомства в баре она позволила Роджеру посадить себя в спортивный двухместный самолет и унести в облака.
Через полчаса частный самолет Роджера приземлился на остров на территории столетнего очень дорогого аристократического отеля.
Как вы уже наверное догадались, на первое романтическое свидание на самолете Роджер пригласил свою возлюбленную в ресторан.
Норма выплясывала на тоненьких каблучках, отстукивая на данс -поле ритмы вальса, танго, румбы. Его свели с ума каблучки, ее самолет, это была настоящая любовь с первого взгляд.
В их жизни были годы работы и прекрасный дом с собственным парком, по которому свободно гуляли купленные Роджером олени. А теперь их страной обитания стал океан, а домом яхта.
Приглашая нас на очередной ужин, Роджер подъезжает к нам на лодке рано утром, размахивая руками как дирижер симфонического оркестра, рассказывая, что собирается приготовить что - то из ряда вон выходящее. Заручившись нашим согласием, моментально исчезает. В течение дня несколько раз подверяясь по радио: « можно ли добавить лук или чеснок». Сокрушается что Александру противопоказан черный перец, и это при любых обстоятельствах приведет к краху его творение. В арсенале Роджера десятки щеточек, лопаточек, шприцов и инструментов неизвестного мне назначения. Он готовит, как композитор пишет музыку. Диезы и бемоли набрасываются и стираются, переписываются тональности и темпо ритм. Щепотка соли, пауза, трагедия, взмах рук, и излишний бемоль перекрывает стаккато из мелисы или кари, и опять созвучность, и опять вдыхается аромат черного перца, слезы выступают на глазах, нельзя добавить ни песчинки в ужин для Александра.
От гостя требуется только две вещи прийти в момент наступления кульминации, апофеоза и рассказать интересную историю. Роджер с удовольствием слушает рассказчика готовый сию же минуту выкорчевать якорь и отправится по следам его рассказа. Застенчиво принимает похвалу своего макаронного творения и всегда очень извиняется за не совершенность шедевра. И невозможно представить, что эта ярко окрашенная эмоциональная натура обладает уникальным математическим складом ума. Этот талант Роджер открыл в себе в студенчестве. Он за доли секунд мог сложить многозначные цифры без ошибок. Свой талант он применял и развивал в казино лас Вегаса.
Применяя его только к одному типу игры. Все остальные не давали шанса использовать математический дар.
Появляясь в смокинге с бабочкой держа под руку свою супругу и в другой бокал мартини, он обходил игорные столы, доводя себя до куража. Выходил из заведения после игры в сопровождении владельца казино, вручающего Роджеру самолично крупную сумму выигрыша, с пожеланием больше к ним не заходить никогда. Уличить в шарлатанстве Роджера было невозможно, а о его способностях знала только жена. Так супруги одно за другим обчищали игорные заведения лас Вегаса. Но основной капитал Роджер заработал честно, трудясь инженером в большой компании. Свой талант он продемонстрировал и нам во время игры в мексиканское лото. Домино имели максимум двадцать четыре точки. Подсчет проигрыша занимал несколько минут, причем домино складывались в колонку, и в горошинки тыкали пальцем, чтобы не сбиться со счета.
Свой проигрыш Роджер считал бросив секундный взгляд на сбитые в кучку домино. И почти всегда подсчет был точным. После рассказа про Лас Вегас, пронзительно голубые глаза, по которым можно давать прогноз погоды, потухли и помутнели. На нас смотрели страшные глаза постаревшего юноши убивавшего людей во Вьетнаме по приказу родины. «Казино это самое страшное место, в котором сконцентрированы алчность и похоть… сосредоточены самые низменные человеческие пороки» - сказал он.
Комментариев нет:
Отправить комментарий